Я скучаю по себе счастливой.
#Я просыпаюсь ночью и больше не могу уснуть, потому что нужно не думать о гниении, не думать о гниении, не думать, что произошло с телом за год в земле. Я закрываю глаза и вижу не лицо, не руки, а только кусок черной толстовки, в которой его похоронили, и я прошу свое воображение не сдвигать кадр, потому что мне страшно.
Да, мой капитан, я не справляюсь. Тут повсюду друзья, но кому выплакать свою реку? Отец умер. А я живая, здоровая, ноги-руки, так что же ты все скулишь, тварь?
Я не дала себе сойти с ума, когда он умер, только потому что защищала диплом, не могла все бросить, а хотелось лечь и лежать. Я не дала себе умереть вместе с ним.
Сейчас прошло больше года и вот они проступают, мои трупные пятна. Мне с каждым месяцем только хуже. Я не выдерживаю стрессовых ситуаций, от слова "совсем". Если на меня повышают голос я держусь ровно пару секунд, а потом спазм и слезы. Я не чувствую себя в безопасности. Я не могу сосредоточится на предметах и собственном теле, все валится из рук. Я замечаю все эти вещи и хочется взвыть еще громче.
Но самый большой мой страх, что меня сочтут больной из-за моей тоски, испугаются ее и оставят меня.
Еще боюсь, что он опять уйдет, не захочет возиться и руки марать о мою печаль. Кому нужны грустные девочки, которые постоянно ревут и не могут натереть морковь на терке, чтобы не пораниться ( а потом обязательно зареветь). И как уж тут словами выразить, насколько больно бьют все его колкости и приемы воспитания во мне духа.
Но, когда я тянусь к нему рукой, а на меня в который раз огрызаются (что я не к месту или нет настроения на нежность) хочется упасть на асфальт, открыть рот как рыбка и трепыхаться, сокращая невидимые жабры. Потрепыхаться и затихнуть. И больше никогда не дышать.
Я могу собраться, я же всегда это делала, просто приступ. Потом будет легче.