когда никто не видит, можно быть самим собой
Мы все в детстве были немножко сумасшедшими. Лазили по деревьям, чтобы сидя на жестких ветках объедаться вишней, давить ее в руках и представлять, что это кровь. Висеть вниз головой на перилах, кувыркаться, так высоко над землей, что сейчас это кажется самоубийством. А качели? Кто-нибудь еще любил разогнаться и замереть в перевернутом состоянии, когда твои внутренности грозятся вывалиться тебе под ноги? А поиски бездомного зверья по дворам? А шалаши из непонятных кустов? А зимы, когда вся твоя одежда в комочках примерзшего снега, а ты все еще не хочешь идти домой? Бегаешь, бегаешь часами, играя в прятки, делаешь туки-луки по двери подъезда, и сразу высовывается голова какой-нибудь бабушки, чьи ромашки ты, окаянный ирод, затоптала. Вечером влетаешь в квартиру, буквально запихивая за 10 минут в себя суп и несешься обратно, потому что вдруг сейчас что-то случится, а ты не узнаешь. И все вокруг такое яркое, беззаботное, значительное. Какое-то светлое, и действительно настоящее как сама жизнь, как само детство.
Чудесное было время.
p.s: еще в детстве мой друг готовил хомяка в космос: крутил его за лапы, подбрасывал в воздух, а самое главное - засовывал в стиральную машину и нажимал старт. А самое интересное, что хомяк выжил после всех этих экспериментов. Но в космос его так и не взяли.
А мой зверь умел зубами клетку открывать. Один раз он упал в банку с гуталином и черным пятном носился по комнате, пока не пришла мама и не поймала эту неудачную пародию на таракана.
Чудесное было время.
p.s: еще в детстве мой друг готовил хомяка в космос: крутил его за лапы, подбрасывал в воздух, а самое главное - засовывал в стиральную машину и нажимал старт. А самое интересное, что хомяк выжил после всех этих экспериментов. Но в космос его так и не взяли.
А мой зверь умел зубами клетку открывать. Один раз он упал в банку с гуталином и черным пятном носился по комнате, пока не пришла мама и не поймала эту неудачную пародию на таракана.