когда никто не видит, можно быть самим собой
Мужчина томиком Ахматовой подпирает стол, не хочет слушать про перфомансы и Марину Абрамович, а на стихи Бродского ржет и называет его, прости господи, Вротским. А еще он в 4 утра голый и пьяный садиться на мою кровать и матные песни поет.